Яна, расскажите, как вы оказались в народной дружине?В 2018 году я проходила обучение в Калужском филиале Российской правовой академии. Многие преподаватели нам предлагали начать сотрудничество с ДНД, народными дружинами. Можной было присоединиться к отряду при Горуправе. Потом был создан свой отряд при учебном заведении. Я начала сотрудничать с отрядом «Скорая молодёжная помощь» Калуги в 2018 году, который создан и контролируется Горуправой. Там (в Горуправе) есть начальние штаба народных дружин, который контрлирует все дружины (и казачьи, и студенческие и другие).
Яна, как происходило взаимодействие этой дружины «Скорая молодёжная помощь» с полицией?
Происходило это так. Мы приходили на общее построение сотрудников патрульно-постовой службы (то есть это 1-я, 2-я и 3-я роты ППС), вместе с ними проходили инструктаж, а в дальнейшем приходили с ними на посты. Был пост на площади Победы, который сейчас закрыт.
А почему он сейчас закрыт?
Закрыт он в связи с недостатком финансирования. Там проблемы были с проводкой, насколько я знаю. И закрыт он уже в районе двух лет. Там не могут выяснить, кто должен заниматься этим ремонтом, кто должен это финансировать. Поэтому сейчас сотрудники полиции оформляют задержанных в участковом пункте на Жукова, 5 либо в отделении полиции на Тульской
А наша с ними совместная работа заключалась в том, что мы присутствовали с ними на задержаниях, при оформлении протоколов, совместно выходили на вызовы. Допустим поступали звонки от граждан о драках в квартирах и т.д. Участковый по какой-то причине не мог придти. Тогда выходили сотрудники ППС, который были на дежурстве.
И именно там, в рамках ДНД, Яна, вы столкнулись с проблемой наркомании, наркоторговли?
Сначала начали поступать выховы на пульт дежурной части о том, что люди собираются по дворам, неадекватно себя ведут, что-то ищут, могут кричать ночью или начать драться. По этому поводу поступают жалобы от жильцов. При личном досмотре у этих людей обнаруживаются при себе наркотические средства. Дальше в это включаются сотрудники отдела по борьбе с оборотом наркотиков. Так я познакомилась с оперативниками этого отдела. Мне предложили дальше участвовать в их работе, мероприятиях (таких как обыски, выемки в наркопритонах, в точках, где происходила оптовая продажа наркотиков). Также можно было заниматься изъятием закладок, то есть в течении ночи ездить с сотрудниками отедла по борьбе с незаконным оборотом накркотиков и участвовать в выемках мелких партий наркотиков (так называемых закладок). Так и происходило это сотрудничество.
И как, я понял, Яна, вскоре вы узнали, что не всегда эти преступления наркотической направленности пресекаются и вообще что-то у нас не так в плане борьбы с наркотиками.
Да, выясняться это начинает уже тогда, когда ты начинаешь более плотно общаться в действующими сотрудниками отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Были случаи, когда поступала информация, что в таком-то месте происходит крупная торговля наркотиками (например, такой притон был в моём подъезде)… так вот после того, как эта информация поступала рядовым сотрудникам, вдруг терялись рапорты, терялись доказательства, дело закрывалось. Такое случалось не только со мной. Есть благовидные предлоги. Якобы из этого наркопритона поступает ценная оперативная информация, его не могут закрыть, несмотря на жалобы соседей. Но когда такие притоны действуют по полтора – два года, даже у действующих сотрудников правоохранительных органов возникают вопросы, почему делу не даётся ход. Напрашиваются мысли о коррупции. Но никого за руку не поймали. И вообще, когда ты начинаешь работать лучще, чем от тебя рассчитывали, это уже начинает мешать. Это может звучать парадоксально, но с такими фактами сталкивались многие.
И какой-выход, Яна, вы нашли в этой ситуации? Как вам удалось найти управу на наркоторговцев?
На определённом этапе я была внештатным сотрудников отдела по борьбе с незаконнным оборотом наркотиков, а потом столкновшись с проблемой. О которой я только рассказала, я поняла, что надо бороться с распространением наркотиков путём участия в общественных и партийных организациях. Являясь помощником депутата Городской думы от КПРФ я предложила бороться с наркографити. Я об этой проблеме говорила ещё только, когда вступала в КПРФ в сентябре 2020 года. И я предложила возродить традицию ДНД (добровольных народных дружин), которая существовала в советское время, как содействие органам правопорядка, так и общественный контроль по фактам бездействия полиции, которые у нас довольны часты (на многие вызовы, не секрет, не приезжают). Поддержки не было никакой. Но после Нового года, после определённых событий, задержания нашего одномартийца на митинге оппозиционных сил 23 января, партия решила улучшить имидж и расширить это движение ДНД, несмтря на то, что идея витала давно, но никак не воплощалась. Я занималась этим вопросом с двумя друзьями, которые беспартийные. Я начала собирать людей. Из КПРФ подали документы порядка 7 человек, плюс пятеро моих знакомых новых, которые не были в партии. И мы решили объединиться и создать общий отряд. К сожалению прошёл месяц и выяснилось, что отряд этот самый не нужен. От людей поступали документы. Их очень долго проверяли. Если раньше проверка на несудимость при вступлении в ДНД длилась от 7 до 10 дней, но тут всё растянулось на полтора месяца. После того, как документы несколько человек получили, я позвонила заместителю начальника батальона ППС Бирюкову и спросила, когда эти люди могут прийти для инструктожа и дальнейшего прохождения дежурств. На что мне был дан ответ по телефону, что у нас хватает своих дружинников, у нас все посты заняты и нам сейчас люди не нужны, хотя на Горуправе заявлялось свосем другое, когда я начинала это движение. Эту идею сначала приняли, а когда она начала осуществляться (может быть через чур рьяно начала осуществляться, притормозили. Потом я участвовала 23 января в митинге сторонников Навального. Со мной после этого в Горуправе говорили, спрашивали, что я там делала. Я ответила, что была там как блогер для освещения отдельных моментов. Больше ко мне вопросов не возникало. Потом, когда я начала задавать вопросы, почему у нас так долго оформляют людей в ДНД (ведт люди подали документы и хотят участвовать), мне сказали, что я должна освободить место командира отряда народной дружины «Скорая молодёжная помощь» города Калуги по причине того, что я участвовала в митинге сторонников Алексея Навального. При этом меня не задерживали на митинге и не составляли протокол об административном правонарушении. И даже, если бы сейчас хотели составить, то срок давности уже вышел. Сотрудники Горуправы также сказали: «Нам не нужна лишняя огласка». Я спросила: «Лишняя оласка чего?». Мне ответили: «Лишняя гласка того, что вы выкладываете новости на сомнительные новостные порталы». Это были группы «Калуга жесть» и «Гражданское общество Калуги». Последний паблик можно назвать оппозицинным. Дело в том, чьто я размещаю в тех пабликах, которые идут на встречу. За неделю до своего исключения из состава народной дружины я опубликовала статью о проблеме наркографити, которых в Калуге очень много и там рекламируются сайты распространяющие наркотики. Причём эти наркографити появляются даже на зданиях участковых пунктов полиции и предоставила докахательство по участковому пункту полиции на улице Огарёва, 22. НЕ прошло и 10 дней после этого, как меня попросили… Я вижу в этом некую причинно-следственную связь. Мне не сказали, что это связано с постом, но фараза про огласку дала мне понять многое.
Какие у вас планы на будущее?
Я сейчас пытаюсь установить контакты с общественными, некоммерческими организациями, которые занимаются антинаркотической работой, сама отправляю данные по наркографити в УМВД.
