По радио передали, что завтра в нашем городе состоится митинг-концерт в поддержку крымского народа. Проводит его организация ветеранов боевых действий. Подумалось, что было бы хорошо, если б на нем спели мою песню «Россия», - она вписалась бы в патриотический настрой. Правда, времени маловато, но при благоприятном стечении обстоятельств спеть можно. На всякий случай я пошла к организаторам митинга.
Выйдя на улицу, где находится их офис, я попыталась сориентироваться в нумерации домов и сразу же увидела нужный. Подумалось, что это хорошая примета. Пройдя несколько явно не подходящих дверей, без труда нашла ту, которую искала.
Руководитель должен был подойти через несколько минут, и я разговаривала с секретарем. Неожиданно одна из дверей открылась , и из нее вышли двое статных молодых мужчин. Один из них был в темных очках. Темно-синий костюм на нем был идеально подогнан по фигуре. Осанка, движения, манера держаться спокойно и уверенно говорили о значимом статусе этого человека. Он протянул мне руку и спросил: «Кто?». Я представилась и тоже подала руку. Рукопожатие было мягким, а ладонь нежно-бархатистой. Секундный всплеск удивления – у мужчин не бывает таких рук! Но внезапная догадка холодком обдала мое сердце: ведь он не видит! Поэтому такие руки и такие очки. На голове мужчины сквозь короткую стрижку просматривался длинный, но аккуратный шрам. Было щемяще-досадно: кто испортил красоту, молодость и судьбу этого мужественного человека?! И вопрос хотелось произнести громко и жестко. И хотелось увидеть того, к кому он обращен. И было жаль, что в тот жуткий час человеку не удалось уберечься. А впрочем… Могло быть и хуже.
Он пригласил меня в кабинет. Сам прошел к столу и сел в кожаное кресло. Другой расположился напротив, на диване. Я достала газету, где была напечатана песня, и сказала: «Вот песня, в этой газете». «Отдайте ему», - кивнул на напарника хозяин кабинета. «Да, - он не видит», - снова подумала я. Мы поговорили по сути вопроса душевно и просто, посетовав, что архи-трудно организовать в городе творческую группу исполнителей хороших песен.
Приятная атмосфера кабинета: со вкусом, но без роскоши, - дополнялась огромным орлом с распростертыми крыльями метра два в размахе. Со шкафа он смотрел на мир, и была некая взаимосвязь между птицей и хозяином кабинета.
Выходя, я встретилась с только что пришедшим руководителем организации. Он также пригласил поговорить. Мы беседовали о насущном по-житейски просто, как давние знакомые. Но подсознательно, будто тупая зубная боль, меня отвлекал предмет, стоящий у противоположной стены, - большой стенд, на котором были фотографии бойцов, погибших при исполнении интернационального долга. Их был не один десяток. И, конечно же, все они были молоды. Фотографии были разные: одни – официально-деловые, другие, похоже, сделаны в военно-полевых условиях.
Я не хотела видеть лица ближе, - душе моей было тяжко от этого созерцания. Почти явно слышался долетавший издалека живой крик: «Жи-и-ть!», и была в нем отчаянная сила и мольба.
Эхо войны зацепило мое сердце. Энергетика опустошенности и горечи захватывала меня все больше и больше. Казалось, из всех углов застывшим взглядом смотрит пустота. Я не была готова к отражению этой атаки. Моя психологическая блокировка сработала с опозданием.
Надо было быстрей уйти. Торопливо распрощавшись, я закрыла за собой дверь и быстро пошла вперед по чистому белому только что выпавшему снегу, с удовольствием и жадностью вдыхая прохладный свежий воздух. Он приятно холодил изнутри и, казалось, что вместе с каждым выдохом выбрасываются боль и отчаяние, сковавшие мое сердце. Больше всего мне не хотелось оглянуться.
Постепенно душа расправлялась, и мысли успокаивались. Лишь на мгновенье в сознании промелькнул всполох Майдана:
«Зачем?! Кто рушит мир?! Кому и для чего это надо?
Может быть произошел энергетический выброс безумия?
И что теперь делать?..»
…Я выходила из печали в будничную суету мирного города. Я входила в прекрасный, дорогой моему сердцу мир и чувствовала, что он принимает меня с любовью. Затерявшись среди прохожих, среди домов и улиц, среди шумных транспортных потоков, я шла по своему родному городу, по Российской земле, и надо мной было родное небо. Казалось, что, если запрокинуть голову, то увидишь в вышине огромный развевающийся бело-сине-красный флаг. Мои паруса наполнял свежий ветер Жизни. Я думала о высоком: о мироздании, о миропорядке, о заветах Господа, о человеческой сущности, о правильном существовании людей. Я думала о своем месте на этой земле, о стране, в которой я родилась, и на ум приходили слова из моей собственной песни: «Она дала нам жизнь и место под небом солнечным своим… Она, как мать и как невеста, и мы ее боготворим…» И вспоминались слова из недавно прочитанного, случайно попавшегося мне в старых книгах, но такого своевременного романа Бориса Лавренева «Синее и белое»: «Россия, Родина – это то, что в каждом из нас, так же, как кровь. Незаметно, но естественно».
Незаметно и естественно… Казалось бы, так коротко и просто. А ведь это – целая жизнь. Именно так протекает наш каждый день. Но иногда случаются события, которые будоражат повседневность, и тогда из наших человеческих глубин поднимается такое!.. Такое, о чем мы и не подозревали. Такое, что может нас сильно удивить, а иногда даже поразить. И мы становимся способными и готовыми на поступки и совершаем великие дела. Я думала о высоком… О патриотизме, о национальной гордости, о национальной чести. И опять вспоминалась моя песня:
«Ты будь прекрасной и могучей!
Пусть будут крепче два крыла!
Ты будешь лучшею из лучших,
Россия! Родина моя!..»
…
Пусть будут крепче два крыла…
Как символ силы, смелости, отваги, могущества, независимости и защиты, на Гербе нашего государства изображен орел.
Пусть будут крепче два крыла!..
Лидия Чеботарева
18.03.14.,
14.04.14.
